Чайник остыл. Надя взяла из сахарницы ложку и стала вертеть её в руках. Ложка переливалась стальным блеском в лучах настенной лампы, телевизора и рентгеновского излучения. В ванной шумел камыш и гнулись деревья.

Александр зашёл на кухню, когда температура чайника не привышала комнaтной.

— Показывали уже? — спросил он Надю.

— Я не могу, мне надоело, — не ответила та.

— Может тебе чаю налить? — спросил Александр.

— Да ну его, — Надя приложила ложку к глазу и зажала его бровью, получилось как терминатор — я этим чаем обпилась уже… Лучше расскажи мне что нибудь!

— Ну что ж … — Александр завёл глаза в угол для размышлений, — … всегда, когда человека просят что-то рассказать, он всег…

— Он всегда начинает говорить, что всегда, когда его просят что-то рассказать, он всегда не знает что сказать. Блин! — перебила его Надя, и обиженно бросила ложку на стол.

Ложка запрыгала, заиграла блеском словно колодезная вода в ведре, и неожиданно заняла устойчивое вертикальное положение. Через долгое мгновение удивления Надя схватила ложку и удивлённо посмотрела на Александра. Тот вздохнул, имеея в виду «Ну вы даёте, женьщины!», поставил чайник с пола на плиту, и ушёл обратно. До середины ванны долетела одна из птиц.

— Бе-бе-бе, — сказала Надя себе под нос.