— Вы, уважаемый Семён Игнатьевич, гей, поскольку кернинга от трекинга отличить не можете! — воскликнул А. З. Крапива, и метнул в воздух стопку бумаги. Бумага разлетелась по комнате планируя.
— А Вы, дорогой мой Александр Захарович, тоже гей, и хоть научились кавычки «ёлочки» ставить, а вот за линию текста их выносить так и не научились! — ответил С. И. Рейтузин, расстёгивая рукава и штанины.
— Значит так, да? А, я вот Вам давно хотел сказать, уважаемый Семён Игнатьевич, что кроссбраузерную вёрстку надо всегда реализовывать, а Вы её только под большие проекты, да по праздникам делаете! — закричал Крапива, и голос его сорвался в писк, так что Рейтузин даже засмеялся.
— Вы бы ещё про кодировку вспомнили, мил мой Александр Захарович!
— И вспомню! Да, именно так. Вспомню, вот на презентации вебпредставительства ОАО «Монахов и сыновья» главная страница в ИСО отобразилась! Это дело, я Вас спрашиваю? Дело? А я Вам скажу, что это не дело! И за такое надо в Сибирь ссылать! Со всей роднёй! — развязывая галстук руками, и цепляя одной ногой пятку другой, пытаясь снять ботинок, — И про кроссбраузерность ту же! У нас дедлайн был, а вы в балет уехали! А кто за Вас под ослика верстал? А там мороки ой как много было- там ПэЭнГэ неадекватно отображается!
Рейтузин, присел на дубовый стул и стал снимать панталоны. Его партнёр, Крапива, раскраснелся, стал неровно дышать, и при этом никак не мог справиться с ботинками.
— Раздевайтесь уже поохотнее, уважаемый Александр Захарович.
— Вот Вы вечно дотяните, а потом голым тут скачи! — ворчал Крапива, и бухнулся на пол, снимая с себя шерстяные штаны английского покроя, — вы бы пока хоть свет отстроили, а то опять позорище получится. Не знаю, вспышку вон на шкаф прикрутите, что ли, — договорил он валяясь на полу.
Рейтузин уже поостыл, и улыбчиво смотрел сквозь пенсне на своего партнёра, поглаживая себя по голому животу, на который падала полоска света сквозь задёрнутые шторы.
— Так оставлю, — ответил Рейтузин, прикручивая насадку к фотоаппарату — будем хоуммэйд стиль держать. Становитесь, дорогой мой Александр Захарович, вон там, к комоду, да оденьте на голову чепчик, буду вас сечь розгой.
— Контент. Будь он не ладен, — пробурчал себе в усы Крапива, и послушно пошёл к комоду.

Купи осла

Однажды к художнику и философу Вовке Соловьёву пришёл славившийся своей дилетантством Вася Пупкин и попросил нарисовать ему сайт.
— Зачем тебе сайт, — удивился Соловьёв.
— Ну, не знаю, — ответил ему Пупкин.
— Почему же, ты перед тем как прийти ко мне не купил осла?
— Зачем он мне нужен?
— Ты не знаешь зачем тебе нужен сайт, по той же причине тебе нужен и осёл, — остоумно ответил художник.

Не имея таланта мету

Как-то раз к художнику и философу Вовке Соловьёву пришёл дворник Семён, и попросил того нарисовать ему юзерпикчу. Соловьёву не хотелось этим заниматься, и он отказал дворнику. Тогда тот воскликнул:

— Почему так устроен мир, что я не имея таланта дворника, мету, а Соловёьв имея талант художника не рисует?

Соловьёву понравился ответ дворника Семёна, и он нарисовал ему юзерпикчу.

Официант подавал знаки = 20 букв.
Банкир хранил молчание = 20 букв.
Рабочий нёс несуразицу = 20 букв.

Итого: 60 букв.

Название не включено.

Чайник остыл. Надя взяла из сахарницы ложку и стала вертеть её в руках. Ложка переливалась стальным блеском в лучах настенной лампы, телевизора и рентгеновского излучения. В ванной шумел камыш и гнулись деревья.

Александр зашёл на кухню, когда температура чайника не привышала комнaтной.

— Показывали уже? — спросил он Надю.

— Я не могу, мне надоело, — не ответила та.

— Может тебе чаю налить? — спросил Александр.

— Да ну его, — Надя приложила ложку к глазу и зажала его бровью, получилось как терминатор — я этим чаем обпилась уже… Лучше расскажи мне что нибудь!

— Ну что ж … — Александр завёл глаза в угол для размышлений, — … всегда, когда человека просят что-то рассказать, он всег…

— Он всегда начинает говорить, что всегда, когда его просят что-то рассказать, он всегда не знает что сказать. Блин! — перебила его Надя, и обиженно бросила ложку на стол.

Ложка запрыгала, заиграла блеском словно колодезная вода в ведре, и неожиданно заняла устойчивое вертикальное положение. Через долгое мгновение удивления Надя схватила ложку и удивлённо посмотрела на Александра. Тот вздохнул, имеея в виду «Ну вы даёте, женьщины!», поставил чайник с пола на плиту, и ушёл обратно. До середины ванны долетела одна из птиц.

— Бе-бе-бе, — сказала Надя себе под нос.

Кочанов поднял с пола кепку и положил её на стол. В саду, за окном, свистела пуля. Кочанов сел на табурет и закурил. Огонь от зажигалки повис в воздухе и слабо шевелился. Кочанов встал, и подошёл к окну. Пуля летела. Кочанов заметил на ней выбитую печать — кружок с буквой «К» внутри.
«Это для меня именная или это город изготовитель? Оружейный завод Краснодара, скажем» — удивился Кочанов — «Может Киев… А может Калининград…»
Пуля коснулась оконного стекла, и на нём стали медленно появляться белые трещинки. («Как на дыне» — сказал бы Мураками)
«А может это „кумулятивный“ ? Снаряды точно такие бывают. А бывают ли пули?» — думал Кочанов. Он наклонился, что бы разглядеть устройство пули, но она уже вошла в стекло, и её было не видно.
Он подождал когда она вылетит из стекла, задумчиво потушил об неё сигарету и машинально сунул окурок в дырочку в стекле.
Постояв ещё немного Кочанов ушёл налить себе чаю. Вернувшись в комнату, с чашкой, закурил ещё одну сигарету.
«Перед смертью не накуришься,» — подумал он улыбнувшись, — «а может это „копирайт“ ?»
Он взял со стола кепку и надел. Затем сел на табуретку, нащупал на затылке кнопку «slow down» и отжал ёё. Пуля мгновенно вошла в голову Кочанова («Как в дыню» — сравнил бы Мураками). Чашка разбилась об пол и в воздухе повис звон битого бабушкиного фарфора.